Всё, февраль. Февраль.

Нет у нас больше января, просторного входа в год, начала-обещания-иллюзий, хотя бы только формальной их возможности, обилия стимулов к ним. Началась (да давно уж началась) отработка года как возможности и повинности.

Февраль, февраль, проступание весны, нарастание света, кривые дороги.

(Всего четыре недели был у нас январь, а ( Read more... )

Кто сдаёт по (относительно большому: вчера 15 с лишним тысяч знаков, сегодня 10 с лишним тысяч) тексту в день, тот точно я.

Даже в молодости не была я такой концентрированной (тогда, напротив того, была мучительно-разбросанной) - да и никогда не была.

**

Уже совсем скоро - через три дня (а кажется - с нынешнею-то концентрированностью - много!) - ( Read more... )

Вот и проскочили мы самый короткий, драгоценно-короткий день в году. И жаль его глубокой, обильной темноты. Темнота - глубина, свет - поверхность.

А подводить итоги года (занятие столь же пустое, сколь и для приведения в [хрупкий, растекающийся] порядок душевного хаоса занятие полезнейшее) начну потихоньку после венгерского Рождества - оно ( Read more... )

Накапливает себя декабрь, терпеливо и внимательно. Плотный, весомый, основательный месяц.

Надёжный, надёжный запас декабря (что-то вроде больших мешков с мукой), - и кажется, будто его долго ещё не растратить.

Ничего нет - подумаешь, летя сломя голову к концу своих дней, - драгоценнее остановки времени или хотя бы громадного его замедления.

Очень ( Read more... )

Как совершенно справедливо заметил ваш покорный автор этих строк в одном частном разговоре, идёшь на Нон-фикшн за эйфорией, а выходишь оттуда почему-то с чемоданом книг. Ума не приложу, почему так получается, но тем не менее вот - купленное и подаренное:

02.12.23.

(1) Михаил Бару. Челобитные Овдокима Бурунова. - М.: Новое литературное обозрение, ( Read more... )

…и любишь тёмные дни, самые тёмные, куда больше вечера, чем дни, уже хотя бы за то, что после них непременно, в силу одних только астрономических причин, начинается свет.

И неважно, что на самом деле не любишь ты никакого света и не нуждаешься в нём.

А на улице - совершенный март, - весёлое разрушение (ещё и не наставших, не прожитых, не ( Read more... )

И Новый год (обещаемый уже с [драгоценной чёрной; чёрной, как чернила, как невская вода, как предельная правда без обольщений] середины ноября, - прогревание временнóго пространства) опять морочит голову обещанием волшебного преображения жизни, волшебного исцеления ран. Мороком начала, которое - настоящее начало, с его разрывом старых связей, ( Read more... )

Тает драгоценный ноябрь, самый ясный, отчётливый, точный и честный из месяцев. Знаю, есть области рая для совсем-избранных, где всегда ноябрь. Там очень немного народу - почти никого - и чёрные ветки на фоне серебряного неба. Серебро и чернь. И никаких весенних обольщений, пуще того - никакой даже щемящей сладости августа (без которой примерно всю ( Read more... )

Когтябрь когтит.

Уже весь почти и выкогтился.


( Read more... )

Осень успокаивает сама по себе, совершенно независимо от количества и качества беспокойств, которыми она переполнена. Глубоко, глубоко, превосходящим все эти ситуативные тревоги, тоски и отчаяния образом умиротворяет она уже одним тем, что она есть.